Cogito, ergo sum.
Такого отзыва еще не было. 
"Есть образы столь сильные, что в воображении они словно обладают собственной гравитацией. Впечатления, которые насквозь проходят призму восприятия и проваливаются прямиком в подсознание. Чтобы кочевать потом из одного сна в другой, из книги в книгу, раз за разом воплощаясь меж строк и набросков. Они, будто отраженное в хрустале пламя, обретают иные формы, и каждый раз открывают новую палитру смысла.
Их не так много, этих образов. И я не всегда умею их узнавать.
Игра в шахматы с кем-то могущественным и ироничным. Фигуры под пальцами оживают, ходы обретают многомерность, доска прямо перед глазами рассыпается ожерельем вероятностей.
Гроза, танцем туч и молний огибающая остров, город, крышу небоскреба. И те, кто беседует за столом, меж неба и грома.
Взгляд на полуденное солнце – сквозь толщу воды. Резные узоры, составленные листьями кувшинок, блики играющих на поверхности лучей. Та, что под рекой, запрокинула голову и смотрит. Из глубины.
Таких образов и правда немного. Но после Осеннего бала их стало на один больше.
Затемнённый зал, средневековые штандарты, камень и дерево. На тяжелых столах – белые розы, охапками. Стены опоясаны галерей, и, поднимая взгляд, видишь за перилами силуэты, словно пришедшие из иных времен.
Музыка. Световые всполохи. Калейдоскоп танцующих. Золотое шитье сюртуков соседствует с потрепанными джинсами, рядом с сеньором эпохи Возрождения – японский самурай (причем оба они при оружии). В вальсе кружатся королевы и ведьмы. Дама, скованная корсетом и кринолинами, беседует с подругой, что облачена в легкое сари. Позабыв о громоздких юбках и рассыпавшейся прическе, изгибается в такт гитарному плачу надменная герцогиня. Рыжая девочка-призрак летит в общем хороводе, едва касаясь босыми ступнями холодных камней.
Величественные фигурные танцы сменяются бешеным ритмом, перебором струн, надломленностью песен. Чеканный звон стихов, сплетение голосов - и гости, что замерли, слушая. Присели прямо на плиты пола, в облаках платьев, юбок, разбросанных шлейфов.
Я там была. Я видела своими глазами. Но всего пару дней спустя воспоминания кажутся почти сном. Почти сказкой, маленьким осколком вечности. И я ещё раз хочу выразить своё восхищение всем тем, кто её создал".
(С) Настя-тор
"Есть образы столь сильные, что в воображении они словно обладают собственной гравитацией. Впечатления, которые насквозь проходят призму восприятия и проваливаются прямиком в подсознание. Чтобы кочевать потом из одного сна в другой, из книги в книгу, раз за разом воплощаясь меж строк и набросков. Они, будто отраженное в хрустале пламя, обретают иные формы, и каждый раз открывают новую палитру смысла.
Их не так много, этих образов. И я не всегда умею их узнавать.
Игра в шахматы с кем-то могущественным и ироничным. Фигуры под пальцами оживают, ходы обретают многомерность, доска прямо перед глазами рассыпается ожерельем вероятностей.
Гроза, танцем туч и молний огибающая остров, город, крышу небоскреба. И те, кто беседует за столом, меж неба и грома.
Взгляд на полуденное солнце – сквозь толщу воды. Резные узоры, составленные листьями кувшинок, блики играющих на поверхности лучей. Та, что под рекой, запрокинула голову и смотрит. Из глубины.
Таких образов и правда немного. Но после Осеннего бала их стало на один больше.
Затемнённый зал, средневековые штандарты, камень и дерево. На тяжелых столах – белые розы, охапками. Стены опоясаны галерей, и, поднимая взгляд, видишь за перилами силуэты, словно пришедшие из иных времен.
Музыка. Световые всполохи. Калейдоскоп танцующих. Золотое шитье сюртуков соседствует с потрепанными джинсами, рядом с сеньором эпохи Возрождения – японский самурай (причем оба они при оружии). В вальсе кружатся королевы и ведьмы. Дама, скованная корсетом и кринолинами, беседует с подругой, что облачена в легкое сари. Позабыв о громоздких юбках и рассыпавшейся прическе, изгибается в такт гитарному плачу надменная герцогиня. Рыжая девочка-призрак летит в общем хороводе, едва касаясь босыми ступнями холодных камней.
Величественные фигурные танцы сменяются бешеным ритмом, перебором струн, надломленностью песен. Чеканный звон стихов, сплетение голосов - и гости, что замерли, слушая. Присели прямо на плиты пола, в облаках платьев, юбок, разбросанных шлейфов.
Я там была. Я видела своими глазами. Но всего пару дней спустя воспоминания кажутся почти сном. Почти сказкой, маленьким осколком вечности. И я ещё раз хочу выразить своё восхищение всем тем, кто её создал".
(С) Настя-тор
).
