Cogito, ergo sum.
понедельник, 25 июня 2007
воскресенье, 24 июня 2007
Cogito, ergo sum.
С Днем Рождения!
Cogito, ergo sum.
"Везет лошадка дровенки,
а в дровнях - мужиччок.
Срубил он нашу елочку
Под самый корешок..."
Представляете, как бы ЭТО перевел на талиг Марио Барботта?!
а в дровнях - мужиччок.
Срубил он нашу елочку
Под самый корешок..."
Представляете, как бы ЭТО перевел на талиг Марио Барботта?!
суббота, 23 июня 2007
Cogito, ergo sum.
У нас с Дримером сегодня прогулка не получается. Дела, причем и сегодня и завтра РАНО утром. Так что Вы порадуйтесьжизни и лету и погуляйте без нас и за нас.
Cogito, ergo sum.
Прошу вас, сударыня!
Летучие и кожистые?
Летучие и кожистые?
Cogito, ergo sum.
*Почитав отклики на одну из записей*
Есть множество магнитиков, на первый взгляд случайных, разбросанных в интервале от кошек до погибших королей, притягивающих людей друг другу. Отталкивающих пружинок, знаков того, что кровь разная и лучшее, что ты можешь сделать при появлении данного типа, это вежливо сказать "Меня нет дома" и закрыть дверь, тоже хватает, но это вещь другого порядка. Так сказать техника безопасности. Будешь выполнять - кирпич на голову не свалится и пищевого отравления не случится, но радости от процесса никакой... Зато встреча со своими это чудо, данное нам в ощущении.
И часто бывает, что идешь на одну звезду, а в конце пути встретишь целое созвездие. И сколько же там звезд! Высоких, чистых, ясных... И нет никакого бермудского треугольника из аптеки-улицы-фонаря, а есть огромный мир, где все свои, где тебя поймут и ты поймешь. А дорога начаться может с чего угодно. С Белой Розы, поднятого в память давно ушедших бокала, карты закончившейся войны... С Высоцкого, Гумилева, Лорки, Рождественского, Иванова... С картины, книги, фильма, песни, цитаты...
Есть множество магнитиков, на первый взгляд случайных, разбросанных в интервале от кошек до погибших королей, притягивающих людей друг другу. Отталкивающих пружинок, знаков того, что кровь разная и лучшее, что ты можешь сделать при появлении данного типа, это вежливо сказать "Меня нет дома" и закрыть дверь, тоже хватает, но это вещь другого порядка. Так сказать техника безопасности. Будешь выполнять - кирпич на голову не свалится и пищевого отравления не случится, но радости от процесса никакой... Зато встреча со своими это чудо, данное нам в ощущении.
И часто бывает, что идешь на одну звезду, а в конце пути встретишь целое созвездие. И сколько же там звезд! Высоких, чистых, ясных... И нет никакого бермудского треугольника из аптеки-улицы-фонаря, а есть огромный мир, где все свои, где тебя поймут и ты поймешь. А дорога начаться может с чего угодно. С Белой Розы, поднятого в память давно ушедших бокала, карты закончившейся войны... С Высоцкого, Гумилева, Лорки, Рождественского, Иванова... С картины, книги, фильма, песни, цитаты...
Cogito, ergo sum.
С Днем Рождения!!!
Колодец счастья! Полный!!!
Колодец счастья! Полный!!!
пятница, 22 июня 2007
Cogito, ergo sum.
Bienvenido!
?Los caballos?
?Los caballos?
Cogito, ergo sum.
Добро пожаловать!
Драконы?
Драконы?
Cogito, ergo sum.
А ведь я тоже хотела высушить в качестве знамения озеро, но потом решила не повторять Обручева и ограничилась источником.
Cogito, ergo sum.
Нашествие
Роты двигались на Трою…
Впрочем,
(эка незадача!),
в древней Греции герои рот не ведали.
Иначе
я рассказ начну:
на Трою
орды шли…
И вновь напутал!
Как там строили героев,
трудно вспомнить за минуту.
Батальоны?
Легионы?
Полной точности не надо!
Шли пехотные колонны
к Карфагену,
к Сталинграду…
Расточители монеты,
пожиратели припасов
шли
под сальные куплеты,
чтобы стать кровавым мясом.
Чтобы птичьим стать обедом,
шли,
таща мечи-винтовки…
И брели тоскливо следом
нерожденные потомки.
1983
Роты двигались на Трою…
Впрочем,
(эка незадача!),
в древней Греции герои рот не ведали.
Иначе
я рассказ начну:
на Трою
орды шли…
И вновь напутал!
Как там строили героев,
трудно вспомнить за минуту.
Батальоны?
Легионы?
Полной точности не надо!
Шли пехотные колонны
к Карфагену,
к Сталинграду…
Расточители монеты,
пожиратели припасов
шли
под сальные куплеты,
чтобы стать кровавым мясом.
Чтобы птичьим стать обедом,
шли,
таща мечи-винтовки…
И брели тоскливо следом
нерожденные потомки.
1983
Cogito, ergo sum.
Добро пожаловать!
Говорите, тигры?
Говорите, тигры?
Cogito, ergo sum.
четверг, 21 июня 2007
Cogito, ergo sum.
Располагайтесь, сударь!
Что-нибудь похмельное?
Что-нибудь похмельное?
Cogito, ergo sum.
Летнее солнцестояние...
Завтра была война...
Мирное небо над крепостью Бреста,
В тесной квартире счастливые лица.
Вальс. Политрук приглашает невесту,
Новенький кубик блестит на петлице.
А за окном, за окном красота новолунья,
Шепчутся с Бугом плакучие ивы.
Год сорок первый, начало июня.
Все ещё живы, все ещё живы,
Все ещё живы, все, все, все.
Смотрит на Невском с афиши Утёсов,
В кинотеатрах идёт "Волга, Волга".
Снова Кронштадт провожает матросов:
Будет учебным поход их недолго.
А за кормой, за кормой белой ночи раздумье,
Кружатся чайки над Финским заливом.
Год сорок первый, начало июня.
Все ещё живы, все ещё живы,
Все ещё живы, все, все, все.
Мимо фасада Большого театра
Мчатся на отдых, трезвоня, трамваи.
В классах десятых экзамены завтра,
Вечный огонь у Кремля не пылает.
Всё впереди, всё пока, всё пока накануне…
Двадцать рассветов осталось счастливых…
Год сорок первый, начало июня.
Все ещё живы, все ещё живы,
Все ещё живы, все, все, все.
Вальс довоенный напомнил о многом,
Вальс воскресил дорогие нам лица,
С кем нас свела фронтовая дорога,
С кем навсегда нам пришлось разлучиться.
Годы прошли и опять за окном тихий вечер.
Смотрят с портретов друзья молчаливо.
В памяти нашей сегодня и вечно
Все они живы, все они живы,
Все они живы, все, все...
В памяти нашей сегодня и вечно
Все они живы, все они живы,
Все они живы, все, все, все!
(с) Ф.Лаубе
Завтра была война...
Мирное небо над крепостью Бреста,
В тесной квартире счастливые лица.
Вальс. Политрук приглашает невесту,
Новенький кубик блестит на петлице.
А за окном, за окном красота новолунья,
Шепчутся с Бугом плакучие ивы.
Год сорок первый, начало июня.
Все ещё живы, все ещё живы,
Все ещё живы, все, все, все.
Смотрит на Невском с афиши Утёсов,
В кинотеатрах идёт "Волга, Волга".
Снова Кронштадт провожает матросов:
Будет учебным поход их недолго.
А за кормой, за кормой белой ночи раздумье,
Кружатся чайки над Финским заливом.
Год сорок первый, начало июня.
Все ещё живы, все ещё живы,
Все ещё живы, все, все, все.
Мимо фасада Большого театра
Мчатся на отдых, трезвоня, трамваи.
В классах десятых экзамены завтра,
Вечный огонь у Кремля не пылает.
Всё впереди, всё пока, всё пока накануне…
Двадцать рассветов осталось счастливых…
Год сорок первый, начало июня.
Все ещё живы, все ещё живы,
Все ещё живы, все, все, все.
Вальс довоенный напомнил о многом,
Вальс воскресил дорогие нам лица,
С кем нас свела фронтовая дорога,
С кем навсегда нам пришлось разлучиться.
Годы прошли и опять за окном тихий вечер.
Смотрят с портретов друзья молчаливо.
В памяти нашей сегодня и вечно
Все они живы, все они живы,
Все они живы, все, все...
В памяти нашей сегодня и вечно
Все они живы, все они живы,
Все они живы, все, все, все!
(с) Ф.Лаубе
Cogito, ergo sum.
А нет ли у кого-нибудь желания в ночь с субботы на воскресение развести мосты и погулять?
среда, 20 июня 2007
Cogito, ergo sum.
Добро пожаловать!
Лошади?
Лошади?
Cogito, ergo sum.
МОИ УЧИТЕЛЯ
Тот,
кто в джунглях хинную горечь глотал,
кто натальскую пыль сапогами топтал,
кто на марше тонул в азиатском броду,
кто метался на нарах в холерном бреду…
У того после смерти нашли в сундучке
пухлый томик, истрепанный на биваке.
И кричали страницы про цену нелегких побед,
про бирманскую деву и бурский тяжелый мушкет…
Тот,
кто штофом в трактире тоску запивал,
кто на сопках маньчжурских в атаку вставал,
кто метал динамит под карету царя,
кто стоял у петли, пахитоску куря…
У того после казни, в мансардной норе
отыскали книжонку — дыра на дыре.
И шептали страницы о сказках полночной луны,
африканском жирафе и страстном напеве зурны…
Тот,
кто верит и в сорок мальчишеским снам,
кто ходил к военкому, просясь во Вьетнам,
кто тоскует в чаду коммунальных квартир,
кто еще не устал переделывать мир…
Для него я пишу, пусть иначе, чем те,
кто писал до меня о великой мечте —
чтобы в строчках моих
возрождались опять и опять
боль и ярость поэтов,
меня научавших писать…
Тот,
кто в джунглях хинную горечь глотал,
кто натальскую пыль сапогами топтал,
кто на марше тонул в азиатском броду,
кто метался на нарах в холерном бреду…
У того после смерти нашли в сундучке
пухлый томик, истрепанный на биваке.
И кричали страницы про цену нелегких побед,
про бирманскую деву и бурский тяжелый мушкет…
Тот,
кто штофом в трактире тоску запивал,
кто на сопках маньчжурских в атаку вставал,
кто метал динамит под карету царя,
кто стоял у петли, пахитоску куря…
У того после казни, в мансардной норе
отыскали книжонку — дыра на дыре.
И шептали страницы о сказках полночной луны,
африканском жирафе и страстном напеве зурны…
Тот,
кто верит и в сорок мальчишеским снам,
кто ходил к военкому, просясь во Вьетнам,
кто тоскует в чаду коммунальных квартир,
кто еще не устал переделывать мир…
Для него я пишу, пусть иначе, чем те,
кто писал до меня о великой мечте —
чтобы в строчках моих
возрождались опять и опять
боль и ярость поэтов,
меня научавших писать…
Cogito, ergo sum.
Cogito, ergo sum.
Bienvenida!
Жирафов заказывали?
Жирафов заказывали?