Вернулись с Роскона...

[Corona-del-Norte]

И тут же кончился завод, так что отчет будет краток.

Погоду нам подстроили холодную, хотя один день все же выдался солнечным. Что поделать, зима в этом году задержалась изрядно, а план по снегу и морозу выполнять надо. Тем не менее крокусы идут в атаку, да и верба к вербному воскресению подготовилась, хоть ей и очень холодно.

Белок запечатлеть не удалось, но они там есть, мы это знаем точно. Зато попались шишки и птицы. Первая, кажется, сойка, вторую наверняка знает прохожий.

Был Злотников. И этим все сказано. Рядом с полковником даме никак нельзя не расцвесть! А вот Уланов спокойно и буднично пьет чай.

Был Вершинин. Этим сказано еще больше. Скайп личного общения никогда не заменит.

Не было Элы Раткевич. Плохо.

Был Свержин. Опять хорошо. В венгерке Владимир бесподобен, к тому же попутно и о делах поговорили, конкурсных и не только. Ну а мимо Насти Парфеновой гусар пройти не может.

Пытались с Николаем Даниловичем работать. Получалось со скрипом, ибо хотелось не работать, а наоборот. Особенно, когда в твоем же номере "две гитары за стеной жалобно заныли..."

Дискуссия Николая Даниловича и Льва Рэмовича по национальному вопросу это роскошь! Но националиста из меня даже они не сделают.

Привезли назад мешок дареных книг с автографами. С некоторой робостью смотрю на обложку с попаданцем-Колчаком средь динозавров. Ведь если не покажется, сама динозаверю уподоблюсь, тема-то для меня больная, а авторы - мои хорошие знакомые.

Само собой, в нашем номере опять случился спонтанный салон. Особенно ярок оказался последний вечер, по сути ставший второй серией презентации поэтического сборника Евгения Лукина. Вот вспоминаю и сама себе завидую.
Лукин читал и пел как собственные стихи и песни, так и всячески рекламировал своих друзей. Вот уж человек, которому совершенно чужды и удушливая жаба, и ревность. Мы ему про него, а он нам - про некоего волгоградского самородка. Правда, самородок в самом деле интересен, по крайней мере, когда его поет Лукин.

Поэтически и интеллектуально блистал Вершинин.

Алькор... Мне ее досталось мало, так как мы с Николаем Даниловичем именно в это время засели за ЧМ.

Открыла для себя песни Михаила Шалаева, про которого раньше знала лишь то, что его укусила восточно-европейская овчарка, каковой факт Лукин и воспел. Оказалось, Шалаев и сам пишет и поет. "Зебра" и "Пони" сразу стали любимыми, но в Сети я их не нашла.

Забрел к нам и Лин Лобарев, которому отдельное спасибо и за песни (ну почему, почему, почему мне не дадено ни слуха, ни голоса?!), за стихи, которые он читал, и за стихи, которые он издает. Сборник Лукина лежит передо мной, на подходе и сборник Льва Рэмовича, о чем я давно и страстно мечтаю. И снова о Лукине. Как же он прочел вершининскую «Балладу о дурной смерти»!

Короче, для меня как всегда Роскон = общенье, общенье и общенье. С официальной программой у меня как-то не срастается. Вот и на сей раз я дошла только... Вы будете смеяться, все до того же Лукина.

Банкет... Был банкет, не спорим, причем отличнейший, но мы ушли довольно рано, и последующие посиделки лично для меня оказались главнее.

ЗЫ. А еще меня без шуток восхитил В.В.Головачев, но это требует отдельного рассказа, а сил нет.

ЗЗЫ. Ну и что, что я в это время болтала с Ольгой Голотвиной, Дример и официальную часть снимал.