У одного дерева были ругательные корни — ещё с тех времён, когда деревья и слова были едины, и корни их переплетались. потом слова ушли жить в грамматику, а деревья остались, но одно слово-дерево сохранилось — в чаще леса, куда новости идут по три года и приходят уже старыми и ненужными. так дерево и стояло в своей чаще, пока вокруг не построили университетский городок... люди начали бегать туда-сюда, суетиться, шуметь, наступать на корни... тут-то и выяснилось, какие корни были у этого дерева — каждого, кто наступал ему на корень, дерево посылало в такие места, что и подумать страшно и стыдно. поэтому дерево окружили заборчиком. а волю своим корням дерево давало во время экзаменов по морфологии и древнерусскому языку, а ещё во время зачёта по городскому просторечию. также дерево было записано консультантом и работало над словарями, ему даже хотели дать профессорскую степень, но дерево сказало — в переводе — что «звание ему нужно, как балерине третья нога». вечерами к дереву приходили мужички с бутылкой, разливали (не забыв плеснуть дереву) и внимали древним древесным корням. лица при этом имели просветлённые, умильные, как у пушистых котят.
(С)Гленке Тавал