Cogito, ergo sum.
Спросили про самого нелюбимого героя советских книг. Разрываюсь между младшим политруком Люсиным, князем Ржевским и профессором Крамовым.
-
-
07.12.2012 в 18:17-
-
07.12.2012 в 21:27-
-
08.12.2012 в 12:44Мерзавец из "России молодой" Германа.
Тот, которого владыка Афанасий приложил:
"Не страшен Прозоровский - страшен Ржевский. Прозоровский со временем на дыбе будет, а ты, змей, безбедно земной путь свой окончить можешь - в славе и почестях. Так не дам же я тебе того".
-
-
09.12.2012 в 01:23-
-
12.12.2012 в 12:55-
-
13.12.2012 в 12:59Я не в коем случае не пытаюсь как-то оправдать Люсина, и уж тем более не собираюсь говорить, что на самом деле он хороший и вообще всем надо брать с него пример. Я просто попробую раскрыть свой взгляд на мотивацию его поступков.
С моей точки зрения младший политрук Люсин - это человек, который стремится избегать всяких трудностей, но при этом выглядеть молодцом. И ничего особо инфернального в этом нет - так называемое "молчаливое большинство" представляет собой самую благодатную почву для процветания таких вот Люсиных...
Его характер очень ярко и полно раскрывается в тех нескольких эпизодах, в которых он участвует. Вполне возможно, что Симонов писал его с натуры, и может быть даже не одной - "чем дальше в тыл, тем жирней генералы" - и такой вот мерзенький типаж (подленький, но чистенький и с медалькой) вряд ли был столь редким явлением в прифронтовой полосе.
Эпизод первый. Синцов и Люсин едут раздавать газеты. Люсин в лихой фуражечке и с карабином за плечами, выглядит самым военным человеком из всех встреченных Синцовым. Проницательный читатель уже подсознательно начинает ждать, как облажается бравый Люсин (хотя карабин-то ему в итоге пригодится). Но на виду пока просто желание молодцевато смотреться, ничего плохого в этом нет.
Эпизод второй. Прорыв немецких танков через Березину. Люсин обращается по Уставу и предлагает повернуть до выяснения обстановки (что в итоге позволило спасти летчиков). То есть, вроде бы и струсил, но соблюдает приличия и прикрывается благими намерениями. Но при этом даже не задумывается о том, чтобы взять с собой красноармейцев, которые первыми напоролись на немцев. Это приходит в голову именно Синцову, который останавливает водителя и принимает людей под свою команду.
Эпизод третий. Танкист Иванов сколачивает из окруженцев боеспособные подразделения, способные остановить немцев, и ему категорически не хватает младших командиров. Люсин на словах герой, но прячется за редакционным заданием и приказом старшего по званию. Синцов, не в силах предположить, что его боевитость лишь игра, спокойно отвечает: "Конечно, оставайся, если хочешь".
Так Люсин становится жертвой своего стремления усидеть на двух стульях - не попасть в неприятности, причем так, чтобы о нем не подумали что-то плохое. Танкист, кстати, вполне мог бы согласиться с аргументацией "каждый должен делать свое дело на своем месте", ведь говорил же он летчику, стремящемуся драться с фашистами прямо здесь и сейчас - "твоя работа в небе". Но Люсин не стал взывать к важности идеологической работы в войсках, а сделал хитрый финт ушами - "я, конечно, всех порву, но вот меня начальство не пускает".
Причем, попав в ситуацию, когда уже отступать некуда (слова танкиста "жизни лишу" не были пустым звуком - "нужно быть очень смелым человеком, чтобы быть трусом в Красной Армии", да), Люсин воюет вполне прилично (его даже к ордену хотели представить, если бы он не смылся обратно в редакцию при первой возможности).
Эпизод четвертый. Синцов вышел из окружения и просит Люсина провезти его в Москву. Люсин сначала соглашается (после небольшой паузы), ведь неприлично же будет проявить душевную черствость в такой ситуации? И выдает себя лишь слегка затянутым искусственным смехом в ответ на вопрос: "Не обиделся ли ты тогда под Бобруйском?".
Самое интересно начинается в тот момент, когда при приближении к КПП Люсин начинает всё отчетливее осознавать, что он везет в Москву человека без документов. Он, как обычно, прикрывается чужими интересами - подведем водителя, задержат материалы, мы из редакции свяжемся с КПП. И это - момент истины. Если Люсин считает, что Синцов сказал ему правду, то почему он тогда не хочет биться за его доброе имя, как, без сомнения, дрался бы сам Синцов за Люсина в подобной ситуации? А если он действительно полагает, что человек, которого он знал всего сутки, а потом не видел четыре месяца, вполне мог побывать в плену и перейти через линию фронта по указанию абвера, тогда тем паче он его должен сдать на КПП. Но Люсина не интересует, как на самом деле обстоят дела. Его задача - избежать лишней нервотрепки. И для он принимает половинчатое решение - сначала подвезти, а потом высадить Синцова. Задержат как дезертира - без него. Проберется в редакцию и восстановит документы - без него. Как он будет смотреть людям в глаза после этого? Да так же, как и раньше. Главное - убедить себя самого, что всё правильно сделал... А с этим у Люсина проблем вроде нет...
Как-то так.
-
-
13.12.2012 в 13:25К сожалению у меня сейчас катастрофически не хватает времени для длинных разговоров в блоге. Но "Солдатами не рождаются" я вам настоятельно советую прочитать. Так же как и "Последнее лето", и "Товарищи по оружию".
-
-
13.12.2012 в 16:24Там тоже Люсин отличился? Книжку читал лет 12 назад, но вроде бы до конца (когда Синцов уже однорукий майор, маленькая докторша - его жена, а Серпилин случайно погибает). Мог и запамятовать...
Граждане, старающиеся "избегать по возможности всяких трудностей, ВЫГЛЯДЕТЬ молодцом"(в том числе ценой подлости) на мой взгляд куда гаже и опасней злодейских злодеев с биркой на шее:"я - негодяй, подлец и маниак"
Как правило, злодеи чистой воды "я готов на подлости, я готов на гадости" достаточно редки, людям чаще свойственно придумывать себе оправдания.
"Последнее лето", и "Товарищи по оружию"
Вторая - это про Халхин-Гол. А первая?
-
-
13.12.2012 в 16:50А вот то, что вы не помните эпизода с появлением журналистов в окопах Сталинграда и истории с мальчиком, очень странно. ИМХО одна из самых сильнх сцен (хотя слабых там на мой взгляд просто нет
-
-
15.12.2012 в 09:56Очень даже может быть. В голове лютый винегрет из >9000 книг про войну. Потому что при слове «Сталинград» в голове первым делом всплывают образы из романа Виктора Некрасова, но никак не Симонова...
-
-
06.04.2019 в 18:05Но у меня сложилось другое впечатление. Синцов заявляет Люсину - Я возьму машину, людей, и пойду искать нашего лётчика (толпой своего). А вы идите и найдите немецкого (в одиночку врага). Люсин скептически спрашивает - Живьём брать? Синцов отвечает - Как получится. Трусость Синцова привела к тому, что раненый советский лётчик принял группу Синцова за цепь немецких автоматчиков, открыл по ним огонь и застрелился последним патроном. Сам Синцов получил лёгкое сквозное ранение предплечья, т.н. царапину. Что не помешало ему, как Вы выразились, молодцевато заявить танкисту и Люсину, - Я бы остался - да вот ранен. А вы, Люсин, оставайтесь. Когда Синцов с солдатами разыскивал Люсина, они громко орали на весь лес - товарищ младший политрук Люсин, товарищ младший политрук Люсин, видимо, с целью чтобы вероятные немцы поняли, где-то тут бродит в одиночку политрук. А вот когда к нашему лётчику шли цепью, что-то не кричали вовремя, что Мы красные солдаты, за бедный люд стоим. По видимому, Люсин был его соперником в одном из треугольников, либо Синцов испытывал ух какую личную неприязнь к Люсину. Синцов в трёх эпизодах настойчиво целенаправленно пытался погубить/избавиться от Люсина, отправляя его в опасные ситуации, сам же от них всячески уклонялся. Люсин отлично это осознавая, два раза (так сказать, в рамках пассивной самообороны) просто не помог Синцову. 3:2 в подлости и трусости победил Синцов.
-
-
07.04.2019 в 12:59