Cogito, ergo sum.
У мира ломается голос.
Вараста — холодный ветер,
простуженный резкий говор
о том и об этом свете —
как алое стало белым,
как белое почернело,
и чёрною стала Башня,
а птица осталась белой.
Вараста — колючей охрой
цепляется за ресницы.
Допеть, долететь — но голос
и крылья не служат птице...
Ломается голос мира,
звучат по-другому песни.
Не мучь, я устал от веры,
что будет конец чудесней...
Что боль не коснётся сердца,
что горю нас не настигнуть.
Тут Зимний Излом случится,
а сломанному — погибнуть.
Сакаци
читать дальше
Колыбельная
читать дальше
И новые рисунки.
Вараста — холодный ветер,
простуженный резкий говор
о том и об этом свете —
как алое стало белым,
как белое почернело,
и чёрною стала Башня,
а птица осталась белой.
Вараста — колючей охрой
цепляется за ресницы.
Допеть, долететь — но голос
и крылья не служат птице...
Ломается голос мира,
звучат по-другому песни.
Не мучь, я устал от веры,
что будет конец чудесней...
Что боль не коснётся сердца,
что горю нас не настигнуть.
Тут Зимний Излом случится,
а сломанному — погибнуть.
Сакаци
читать дальше
Колыбельная
читать дальше
И новые рисунки.